В получасе езды от города Дмитрова есть старинное село Ольявидово. Оно ведёт свою историю со времён монголо-татарского ига и являлось в те времена одним из форпостов, построенных для защиты от кочевников. Сегодня Ольявидово — посёлок городского типа: есть и пятиэтажки, и одноэтажный частный сектор. Восстанавливается разрушенный при СССР храм. Возрождаются старые традиции. У памятника военным летчикам, погибшим здесь в годы войны — всегда свежие цветы…
В русле возрождения традиций организовался в Ольявидово и свой отдельский казачий пост от Московского казачьего отряда имени св.Александра Невского. Атаман поста подхорунжий Михаил Милованов — крепкий казак, работящий, семейный. Воспитывает двух дочерей — Настеньку и Ульяну. Трудится атаман на стройке, а в свободное от работы время несёт казачью службу: охрана храмов по праздникам, работа с молодёжью, поддержание общественного порядка, учения. В эти сентябрьские выходные ведёт атаман своё небольшое, в восемь казаков, подразделение в учебный поход, который организует Московский казачий отряд. В походе на дмитровских казаков возложены обязанности по тыловому обеспечению отряда: организация питания, караульной службы и пр.
В ночь перед походом поспать Михаилу, как и его подчинённым, удаётся всего пару часов: подгоняется снаряжение, уточняются организационные вопросы, маршрут… Завтракаем ещё затемно. Выезжаем рано, около 6 утра. Необходимо заранее найти и подготовить место для лагеря. Остальной отряд в это время будет совершать 15-километровый марш-бросок…
Пока едем к месту сбора, появляется возможность подробнее расспросить атамана о личной жизни:
— Михаил, когда возникла мысль прийти в казачество?
— Наверное, ещё с раннего детства… Остались в памяти рассказы деда, которые подогревали интерес к казачьей жизни. Вообще, я родовой казак. Миловановы до революции жили в станице Усть-Хопёрской, состояли в Донском казачьем войске. Мой прадед в составе армии Деникина освобождал Воронеж и остался раненым на территории красных, в средней полосе. Участвовал в восстании Антонова. После подавления восстания был арестован и сослан под Архангельск, там и остался жить… Родители переехали жить из Архангельска в Ольявидово уже в 1976 году. Несмотря на то что связь с землёй предков потеряна… есть фотографии прадеда… Ну и… Дух казачий, желание жить в соответствии с традициями предков.
— Это актуально сегодня?
— Конечно. Это всегда актуально: быть в общине, делиться хлебом насущным с близкими, быть воином…
Так, под неторопливый разговор, доехали до района, где надо было разбить лагерь. Машины оставили на опушке леса. После недолгого поиска обнаружили удобную поляну. Атаман быстро распределил обязанности между казаками, и работа по обустройству лагеря закипела. Заготавливаем дрова, мастерим лавочки из брёвен, ставим палатки. В котлах греется вода. Атаман работает вместе со всеми, подбадривая казаков личным примером и словом:
— Быстрее, хлопцы. Отряд подойдёт через час. К этому времени всё должно быть готово…
— Миша, — кричит атаману повар, старший урядник Сергей Малышев. — Вода закипела. Макароны засыпать?
— Подожди. Надо подгадать, чтобы ребята горяченького поели. Рано ещё.
— Так вода выкипит…
— Ведро с огня дальше отодвинь. Мне тебя учить?
— Ладно. Понял.
Спрашиваю у атамана насчёт субординации:
— Что это казаки тебя всё «Миша» да «Миша»?
— А у нас всё запросто. Я ж с ними рос вместе. Знаю их, как облупленных, и они меня. Какая уж тут субординация? Они мне как родные. Нет, конечно если в строю или на параде, там — да, там это нужно. А в обычной жизни — без надобности…
Незаметно пролетел час. Отряд задерживается где-то на марш-броске. Сидим у костра. Ждём. Атаман травит байки.
-…Был у нас казак. Он сейчас в армии служит. Ножи метал мастерски. Три ножа с 5 метров в ряд, один к одному вгонял. И топор метров на 20 метал в дерево… точно…
Михаил прислушивается к чему-то и оглядывает лес вокруг.
— Ходит кто-то в лесу.
— Может наши?
— Да что им в той стороне плутать? Дорога правее идёт.
И тут из леса по одному, по два, с разных сторон мелкими перебежками стали появляться казаки. Отрабатывается захват вражеского лагеря. Около костра упал муляж гранаты. От ближайшего куста ехидно звучит традиционное приветствие:
— Здорово ли дневали, господа казаки?
— Не дневали ещё (не обедали. — Прим. авт.). Вас ждали — пока наиграетесь. Да что-то медленно вы бегаете, — ворчит повар, переживая за стынущий обед.
В лагере появляется руководитель учений полковник Шамбаров. Михаил докладывает ему о проделанной работе, и они идут размещать отряд по палаткам. Полковник поторапливает людей:
— Рюкзаки бросаем — и выходим строиться на молитву.
Молитва перед приёмом пищи — обязательный ритуал. Традиции православия казаки соблюдают крепко. Если есть возможность — всегда приглашают с собой священника. Но в этот раз забрались далеко от обжитых мест, и молитву читает сам полковник Шамбаров.
Обед. Цепочка казаков выстраивается у котлов с едой. Не отстаю от Михаила, продолжая по случаю расспрашивать о казачьей жизни:
— В чём заключается работа вашего казачьего поста?
— Есть программа. Мы её ещё в 2007 году себе наметили. Хотелось, чтобы был законный красивый казачий путь у нас. Вот, например, родники благоустраиваем около Ольявидово. Этой весной поставили крест на роднике Казачьем, подходы расчистили, ступеньки деревянные смастерили, батюшку пригласили освятить место. Люди теперь ходят туда за чистой водой, радуются, Бога поминают и нас, грешных.
— Хотим ещё кладбище ольявидовское под свою опеку взять, — продолжает атаман. — Ты же видел утром, что там творится. Не то кладбище, не то пустырь, не то помойка… Руки надо серьёзно приложить к этому делу. Это ведь важно — уважение к усопшим. Без этого и к живым будет соответствующее отношение…
— Подхорунжий Милованов, — слышится голос полковника Шамбарова. — Собирайте людей, через 15 минут выходим на тактические занятия.
Дальше была переправа через реку. Промокшие казаки несколько часов осваивали науку захвата плацдарма. Потом ужин, песни у костра, задушевный разговор за стаканом чая…
Говорили, как водится, о разном. Ругали кризис, обсуждали семейное житьё, вспоминали прошлое. Уже перед отбоем Михаил, взгрустнув, разоткровенничался:
— Сына хочу. Чтобы род не угас. Две дочери — это, конечно, хорошо, но мечта и план на будущее — сын. Есть конечно надежда на двух братьев двоюродных… тоже моей фамилии. А сам я что — не казак?..
Утром учения продолжились…